Содержание
Мечеть Аль-Харам в Мекке — это главная святыня исламского мира, где находится Кааба. На рассвете 20 ноября 1979 года она выглядела так же, как и почти каждый день в течение прошлой тысячи лет. Во внутреннем дворе для утренней молитвы собрались десятки тысяч человек, некоторые несли с собой гробы, чтобы проводить умерших в последний путь. Внезапно какой-то мужчина грубо оттолкнул имама от микрофона, и по сигналу паломники вскрыли гробы, похватали из них автоматы и взяли мечеть под контроль. Так начался самый дерзкий теракт в истории современного ислама.
Да здравствует Махди
Боевик, который отобрал у имама микрофон, был Джухейманом аль-Утайби, малоизвестным до того смутьяном, который несколько раз привлекал внимание саудовских сил безопасности. «Братья-мусульмане, сегодня мы объявляем о пришествии Махди… который будет править справедливо и беспристрастно на Земле после долгих лет несправедливости и угнетения», — говорил он толпе. В качестве Махди — исламского мессии, истинного преемника Мухаммеда, который должен явиться перед концом света, — Джухейман представил собственного зятя, стоявшего неподалеку.
Повстанцев было около пяти сотен, и помимо пронесенных в гробах автоматов они достали оружие из загодя устроенных тайников в подвалах мечети. Этого хватило, чтобы превратить боевиков в полноценный пехотный батальон. У них были даже противогазы, на случай, если правительство решится применить химическое оружие. Боевики расстреляли на месте двух охранников, вооруженных одними деревянными дубинками для поддержания порядка, заперли входные ворота и разместили на минаретах снайперские позиции.
«Внимание, братья! Ахмад аль-Лехеби, поднимитесь на крышу. Если увидите, что кто-то сопротивляется нам у ворот, стреляйте в него!» — командовал бойцами Джухейман.
То тут, то там в толпе раздавались вскрики «да здравствует Махди», но в основном реакция паломников напоминала реакцию на любой другой теракт. Многие из них приехали из дальних стран и вообще не говорили по-арабски, поэтому новость о пришествии Махди не восприняли. Более того, в Большой мечети строго запрещено насилие в любой форме — даже для того, чтобы вырвать с корнем растение, требуется разрешение духовного лица. Поэтому вид автоматчиков и звук выстрелов заставили людей в панике разбегаться.
На полный захват гигантской мечети ушел целый час. После этого повстанцы, которые называли себя «Аль-Ихван» (в честь ополчения, основавшего Саудовскую Аравию), стали готовиться к обороне, попутно донося до общественности свою политическую программу.
Богослов-самоучка
Повстанцы принадлежали к фундаменталистам-салафитам, «Аль-Джамаа ас-Салафия аль-Мухтасиба» (примерный перевод «Салафитская группа за праведность»). Очень грубо их можно сравнить с современными «Исламским государством» (организация запрещена в России) и Аль-Каидой, с той лишь разницей, что последователи Джухеймана были меньшими интернационалистами и фокусировались на родной Саудовской Аравии. Салафиты считают, что Коран следует понимать буквально и не опираться на спорные толкования (таклид), которые, по их мнению, подгоняют истинную веру под греховный образ жизни. Ислам же, в их понимании, это не источник морали и не средство спасения души, а исчерпывающее руководство по организации повседневной жизни.
Саудовскую Аравию часто критикуют именно за чрезмерное следование законам шариата. В особенности жителей западного мира возмущает бесправие в этой стране женщин. Однако так было не всегда. После Второй мировой войны Саудовская Аравия с этой точки зрения мало отличалась от других арабских стран вроде Иордании или ОАЭ. Ислам в ней играл важную роль, равно как и пережитки племенного строя, но страна постепенно наполнялась нефтедолларами и превращалась в общество потребления. Автомобили и электроприборы становились обычным явлением, шла урбанизация, а в некоторых регионах мужчины и женщины начали контактировать на публике, что раньше дозволялось лишь близким родственникам.
Саудовская династия при этом даже не думала ни о каком панисламском единстве. Ее ближайшими союзниками были США и западные страны, единственным коренным разногласием с которыми было непризнание Израиля. Члены королевской семьи вели гедонистический образ жизни, получали западное образование и в целом видели свою страну частью современного мира, а не клубом исторической реконструкции жизни древних арабских племен.
Интересно, что сам Джухейман при этом не был ни признанным богословом, ни даже праведником по общечеловеческим меркам. Он имел за плечами четыре класса образования и, по собственному признанию, до прихода к вере занимался наркоторговлей, хотя успел около 20 лет отслужить в Национальной гвардии. После обращения к вере его стала возмущать эмансипация женщин, существование телевидения и паспортов, ношение коротких шорт футболистами и банкноты королевства с изображением монарха. Поскольку настоящие богословы подняли бы Джухеймана на смех в момент, как он бы открыл рот, для проповедей ему пришлось искать менее взыскательную аудиторию.
«Джухейман стремился в изолированные и сельские районы, где живут бедуины, — вспоминал один из последователей мятежника. — Поскольку его классический арабский был слабым из-за сильного бедуинского акцента, он избегал обращаться к какой-либо образованной аудитории, чтобы избежать разоблачения».
Этого было достаточно, чтобы набрать достаточное число фанатичных последователей и собрать деньги на оружие. Захват мечети Аль Харам должен был стать первым шагом на пути к очищению всей страны от греха и в первую очередь от нечестивой саудовской династии.
Огонь по минаретам
О захвате мечети власти узнали потому, что один из сотрудников компании, которая ее ремонтировала, успел позвонить в штаб-квартиру. Реакция была вялой — полиция поначалу вообще не осознала масштаб произошедшего и, подозревая какой-то дебош, отправила разбираться несколько патрульных на автомобилях. Однако при попытке приблизиться к мечети они попали под плотный огонь из автоматического оружия, и стало ясно — это настоящий мятеж.
Затем на штурм отправили группу из примерно сотни сотрудников министерства внутренних дел.
«Их немедленно расстреляли. У [захвативших мечеть] метких стрелков было очень хорошее оружие, бельгийские винтовки очень хорошего калибра», — вспоминал о последствиях штурма Марк Хэмбли, представитель посольства США.
Стало ясно, что повстанцы хорошо спланировали свою атаку и выбить их будет непросто. Вокруг Большой мечети поставили кордон, вызвали армейский спецназ и бронетанковые подразделения.
К вечеру город Мекка был эвакуирован, а авторитетные саудовские богословы (улемы) издали фетву, разрешающую использовать военную силу внутри мечети. Важно понимать, что даже это разрешение не давало возможности применять тяжелое вооружение вроде авиабомб из-за риска полного разрушения важнейшей святыни.
На второй день противостояния саудовские вооруженные силы начали лобовые атаки на главные ворота.
«Я видел артиллерийский огонь в сторону минаретов и вертолеты, постоянно висящие в воздухе, а также боевые самолеты», — вспоминал один из гражданских паломников, находившихся внутри.
Два дня военные волна за волной пытались прорваться в мечеть, но их каждый раз отбрасывали снайперы с большими потерями. В какой-то момент защитники подожгли внутри матрацы и покрышки, создав густую дымовую завесу, превратившую бой в хаос. Одновременно с этим повстанцы транслировали требования из громкоговорителей по всем улицам Мекки, призывая прекратить экспорт нефти в США и выслать всех иностранных гражданских и военных экспертов с Аравийского полуострова.
Проиграли бой, но выиграли войну
Но силы были неравны. Противотанковые ракеты и артиллерийские орудия смогли выбить стрелков с минаретов, а бронетранспортеры с разгона протаранили ворота. На шестой день боев саудовским силам безопасности удалось взять под контроль двор мечети и окружающие ее здания. Но оставшиеся повстанцы отступили в подвалы мечети, представляющие из себя лабиринт из сотен комнат.
«Нас окружала вонь от мертвецов или гниющих ран. Вначале вода еще была, но позже ее начали нормировать. Потом финики закончились, и они начали есть шарики из сырого теста. Это было похоже на фильм ужасов», — рассказывал один из гражданских лиц, оказавшийся в подземелье с боевиками.
Но даже в этих условиях последователи Джухеймана сдаваться не собирались, а внутри тесных катакомб можно было похоронить любое количество правительственных войск.
В итоге подвалы удалось зачистить при консультативном участии GIGN французского спецназа, к которому саудовцы обратились за помощью. В полу во многих местах просверлили дыры, через которые внутрь начали забрасывать гранаты со слезоточивым газом. Джухейман и его последние соратники дышали им два дня, пока у них не закончилась еда и патроны. После этого последние мятежники вышли с поднятыми руками.
Последователи Джухеймана совершили теракт неслыханной дерзости, залив кровью величайшую исламскую святыню. Всего к концу боев внутри Аль Харам и в окрестностях было не менее 255 трупов, из которых как минимум 127 принадлежали бойцам сил безопасности. Поэтому саудовские власти даже не думали проявлять милосердие. Спустя месяц 63 выжившим мятежникам публично отрубили головы на улицах восьми городов по всей Саудовской Аравии. Джухейман погиб первым.
Парадокс заключается в том, что хоть повстанцы и проиграли, но их требования власти во многом выполнили. Так, Джухейман возмущался женщинами-телеведущими, и с тех пор ни одна из них не показалась в эфире. Обязательные нормы шариата стали строже, модернизация общества почти остановилась, и в целом Саудовская Аравия приобрела тот облик, который имеет сейчас. Вероятно, династия поняла, сколь мощную силу представляет собой исламский фундаментализм, и решила учитывать его в своей политике.